Ещё грязь не смыта с кожи,
Только страха больше нет.
Потому затих прохожий,
Удивленно смотрит вслед.

А движения неловки,
Будто бы из мышеловки,
Будто бы из мышеловки,
Только вырвалась она.
За три слова до паденья,
За второе за рожденье,
За второе за рожденье,
Пей до полночи одна.

А в груди попеременно,
Был то пепел, то алмаз.
То лукаво то надменно,
Ночь прищуривала глаз.

А движения неловки,
Будто бы из мышеловки,
Будто бы из мышеловки,
Только вырвалась она.
За три слова до паденья,
За второе за рожденье,
За второе за рожденье,
Пей до полночи одна.

И уже не искалечит,
Смех лощенных дураков.
Ведь запрыгнул ей на плечи,
Мокрый ангел с облаков.

А движения…

А движения неловки,
Будто бы из мышеловки,
Будто бы из мышеловки,
Только вырвалась она.