Нет никого и не будет.
Белой музыкой опускается на город гриб.
Мы – мёртвые люди,
И в сердцах у нас зариновый рассвет горит.

И дети встают из травы,
Дети бегут за машиной.
Тонкие ветки кустов
Такие большие…

Я слышу боль их под шинами,
Будто ребра.
Моя земля устала, и Моя земля свободна.
Мы в ней пустые ведра.

Нет никого и не будет.
Белой музыкой опускается на город гриб.
Мы – мертвые люди,
Но внутри у нас по-прежнему болит.

И хватаются за руки фотографии,
Которые не трогал годами, но осознал:
Дороже черт в этих лицах, чем семья твоя,
Ты ничего не добился и не создал.

Жёлтая солома, острые овраги,
Старая посуда, болота и журавли,
Старенький дом, там липы,
Аисты летают по двое…
Всё это вместе…
Живи…

Самый короткий заплыв на Земле, ныряют пловцы.
Их город утопает во тьме, они храбрецы.
Их пёстрые костюмы в момент расплавит волна.
И солнце доедает фрагмент, последний фрагмент меня.