Кран выплюнет всё, что стояло в нём.
Весь дождь и плевки собирая днём,
Во мне течёт вода проточная.
Москва рабочая.

Заводы говорят, в раненых руках
Прокуренные пальцы греются на углях.
Небо – водомёт, проколотое трубой.
Город носит обувь намазанную едой.

Я не сплю пятый день,
А он не может не спать –
Город, у которого нет сил,
Город, у которого нет сил
Найти свою кровать.

Как любимый ученик у проповедника,
Я ищу дыру в заборе заповедника.
Находя её, перестаю искать, перестаю искать…
Я человечек из песка.

Время летит, как выстрел вниз,
Горит на проводе пластмасса.
Я индустриальный пацифист.
Я опускаю руки в масло.

Небо назовёт меня сыном,
Или небо отнесёт меня к сиротам.
Город на реке останется некрасивым,
Город на реке останется – и всего-то.

Моя пицца не обуглится, если её погреть.
Мой город не изменится, если в нём умереть.
И этот мир условный, как скованный арендатор,
Невидимые улицы путают навигатор.

Всё по-старому,
Влачат тела рабы усталые до хижин,
Я не смотрю на корабли, я их не вижу.
Я втираю грязной обувью в листву свою Москву!

Творцы в утопии невежд жгут свою солому надежд.
У новых револянтов отменился мятеж.
Померкнет свет певца, который высмотрит брешь.

Они так скажут, и погаснет взор монарха.
И патриарх идет войной на патриарха.
Монахи пересмотрят аскезу, и запоют,
И станут лучшей из рок-групп.

Они так скажут, и погаснет взор монарха.
И патриарх идет войной на патриарха.
Монахи пересмотрят аскезу, и запоют,
И станут лучшей из рок-групп.

И, выходя в последний бис,
На флаге в зале будет ряса.
Я индустриальный пацифист,
И на концертах мне так классно.

Время летит, как выстрел вниз,
Горит на проводе пластмасса.
Я индустриальный пацифист.
Я опускаю руки в масло.