Сыпет с неба мука
Будто рукав холода не дал нам повода
Видеть иные прозрачные дымки, чем снег

Сны — блик глаз старика
Им, слепыми века в веках мёртвого человека
Тропами быть в коридорах подземных существ

Вер, наверняка, существуют копны: в окнах
В вербах-червяках, в суднах, верфях, в волнах
Мокрым снегом промоклым, в живых
И тем более в дохлых
В самых сердцах или окло
Ведь всё, что возникнет — осядет в волокнах
А всё, что возникло — так блекло и плохо
Но…

Бархат явился из кожи твоей
Бог прикасался к глазам
Треть этой жизни была ты моей, со мной, я сам не верил
Всё, что прошу я у каменных плит
Не я, а мой праведный крик
Просто дотронуться, просто дотронуться, просто дотронуться

Стянет кожу с волос
Как чистоплотно не рос: канут все главы с голов
Цвет от снопов, хлеб от столов
Свет твоих слов, скреп очагов, сред четвергов
И всё менее важных, мечтаний, где каждый
Становится жалким просящим слугой
Будь во снах атмосфера, что мы так воспеваем
Проснувшись от них
Нам бы пела Венера, не луна, не метель и не весь этот мир
Но…

Бархат явился из кожи твоей
Бог прикасался к глазам
Треть этой жизни была ты моей, со мной, я сам не верил
Всё, что прошу я у каменных плит
Не я, а мой праведный крик
Просто дотронуться, просто дотронуться, просто дотронуться

Бархат явился из кожи твоей
Тот не любил, кто слезам
Смерти и боли не дал себя съесть, как лёд из рек съел берег
Всё, что спрошу я у каменных плит:
«Слышишь, как сердце болит?».
Вот бы дотронуться, только дотронуться, просто дотронуться