Там, где встретились Труба и Сайгон,
Порвалась связь времен.
Мы читали все, мы слышали звон,
Мы трубили подъем.
Кто остался, помахали рукой,
И отряд поскакал.
Это было бесконечной весной
По дороге в Непал.

Говорят, по нам стреляли не раз,
Но мы шли как один,
Не сводя своих восторженных глаз,
С озаренных вершин.
Правда, кто-то возвратился домой,
Кто-то просто пропал.
Это было бесконечной весной
По дороге в Непал.

На Тибет дорога прямо,
Слева спонсор, справа лама,
Одинокий, одинокий путь.
Мимо древнего Икстлана,
От «Агдама» до баяна
Напиши мне, мама, как-нибудь
По дороге в Непал.

По обочинам горели огни,
Мы спешили на свет.
В сотый раз тогда казалось, что мы
Обрели свой Тибет.
И на радостях еще по одной.
Кто-то пел, кто-то спал.
Это было бесконечной весной
По дороге в Непал.

Там, где встретились Труба и Сайгон,
Никого больше нет.
Там сегодня зеленеет «Дирол»,
Там зацвел «Блендамед».
И давно забыты вещие сны
От начала начал
Той, казалось, бесконечной весны
По дороге в Непал.

На Тибет дорога прямо,
Слева спонсор, справа лама,
Одинокий, одинокий путь.
Мимо древнего Икстлана,
От «Агдама» до баяна
Напиши мне, мама, как-нибудь
По дороге в Непал.

По обочинам горели огни,
Мы спешили на свет.
В сотый раз тогда казалось, что мы
Обрели свой Тибет.

И на радостях еще по одной.
Кто-то пел, кто-то спал.
Это было бесконечной весной
По дороге в Непал.

Там, где встретились Труба и Сайгон,
Никого больше нет.
Там сегодня зеленеет «Дирол»,
Там зацвел «Блендамед».
И давно забыты вещие сны
От начала начал
Той, казалось, бесконечной весны
По дороге в Непал.

На Тибет дорога прямо,
Слева спонсор, справа лама,
Одинокий, одинокий путь.
Мимо древнего Икстлана,
От «Агдама» до баяна
Напиши мне, мама, как-нибудь
По дороге в Непал.

На Тибет дорога прямо,
Слева спонсор, справа лама,
Одинокий, одинокий путь.
Мимо древнего Икстлана,
От «Агдама» до баяна
Напиши мне, мама, как-нибудь.