Оглянулся, вся тихо, хвоста вроде нет колодец двора, яма чёрного хода
Заколочена. Чёрт бы побрал этот свет, липнущий сверху чухонским уродом.
Выход — гнилая пожарная лестница хрупкая, сволочь, и окна вокруг. Ползут этажи так убийственно медленно мимо дрожащих, истерзанных рук. Что пялишься, дрянь, я ведь не голый! Я не к тебе, я не бабник, не вор!
Я — террорист! Я — Иван Помидоров! Хватит трепаться, наш козырь — террор!

Тра-та-та-та-та! Тра-та-та-та-та!

Гремит под ногами дырявая крыша, ныряю в чердачный удушливый мрак.
Пока вся нормально. Голуби, тише! Гадьте спокойно, я вам не враг.
Вот он — тайник, из него дуло черное вытащил, вытер, проверил затвор
Ткнул пулемётом в стекло закопченное в морды кварталов, грызущих простор.
Гул голосов снизу нервною лапою сгряб суету в роковые тиски.
Скучно вам, серые? Сейчас я накапаю правду на смирные ваши мозги.

Тра-та-та-та-та! Тра-та-та-та-та!

Замер народ перерезанный пулями дернулся, охнул, сорвался на визг
Моя психоделическая какофония взорвала середину, право-лево, верх-низ.
Жрите бесплатно, царячки природы, мысли, идеи, вся то, чем я жил.
Рвите беззубыми ртами свободу, вонзившуюся вам между жил.

Тра-та-та-та-та! Тра-та-та-та-та!
Тра-та-та-та-та! Тра-та-та-та-та!

Люди опомнились, опрокурорились, влезли на крышу, — Вяжи подлеца!

Я ж холостыми, — харкая кровью, он выл на допросах, еле дыша.
Ради любви к вам пошел я на муки, вы же святыни свои растеряли!
Нечего, падла, народ баламутить! Взяли и вправду его… Тра-та-та!

Тра-та-та-та-та!