Эх, что за жизнь в этот новый день! Или, слышишь, крест сними или же трусы надень!
Или голый пляши на корпоративниках, или в ведре мозги вози в лихих оперативниках.

Или рви, да, воруй — всего у нас достаточно! Иль в эфире озоруй бедово, внутриматочно.

Бог на милость не убог — у Бога всего много, пьянка, мордобой, острог, русская дорога.
Может быть когда была красивая да ровная, да, всё разъела, брат, слеза слепая, бездуховная…

Космополит и патриот ждут шенгенской визы, а недопохмелившийся народ всё смотрит телевизор.
Там гламур и благодать, нету больше смерти, учат, как кому давать продвинутые черти.

На «Рублевке», в темноте что-то завизжало – это бедная душа от хмыря сбежала.
Он кричит: «Поймать! Мильон дам тому, кто схватит! Суку, я её сгною!» — вечно пьёт, да плачет.

Жизнь ползёт на кулаках – жизнь к любви прижалась, жизнь летит из паха в прах и поёт про жалость.
Догорает Русь-свеча до доски, до полочки, а под ногтями кедрача китайские иголочки.

Ни весла и ни доски, ни моста, ни брода – сколько от тебя тоски, русская свобода!
Эх, раз, да ещё раз, да ещё много-много раз! Эх, раз, да ещё раз, да ещё много-много раз!
Нам Высоцкий как-то спел про кабаки да храмы — жаль, увидеть не успел нынешнего срама.

Я цыганочку его вряд ли позабуду… Нет, ребята, всё не так, не так всё, гадом буду!

Эх, раз, да ещё раз, да ещё много-много раз! Да ещё вечность, ещё много, ещё много-много раз!
Эх, раз, да ещё раз, ну, хоть раз не в бровь а в глаз!