Неба белый клок вырван из синевы,
Звёзды неводом тянет солёный рыбак,
Утро красное разметало костры,
Слезы осени отрезвили гуляк.
Из плакун-травы вырезали кресты,
Вместо крох земли к сердцу клали асфальт.
По большой воде возвращались с войны,
Да по скорбным дням поминали солдат.

Шаг по лезвию ножа кровью запекает след.
Подступает не спеша на сорок бед один ответ.
С каждым жестом тоньше нить, с каждым днем яснее код.
Не спасти, не схоронить тех, кого казнил народ.
Но новый заказной спаситель снова трёт за светлый путь.
Но где тот чёртов детонатор, чтобы этот путь замкнуть?
Кто решится стать расплатой за позор моей земли?
Нет таких да только легионы снова лезут в козыри.

А мы все молчим да все не можем понять,
Как случилось так, что всех нас взяли врасплох.
Мы же знали жизнь, мы могли ей играть,
А теперь бредем за повелителем блох.

Шаг по лезвию ножа кровью запекает след.
Подступает не спеша на сорок бед один ответ.
С каждым жестом тоньше нить, с каждым днем яснее код.
Не спасти, не схоронить тех, кого казнил народ.
Но новый заказной спаситель снова трёт за светлый путь.
Но где тот чёртов детонатор, чтобы этот путь замкнуть?
Кто решится стать расплатой за позор моей земли?
Нет таких да только легионы снова лезут в козыри.

Шаг по лезвию ножа кровью запекает след.
Подступает не спеша на сорок бед один ответ.
С каждым жестом тоньше нить, с каждым днем яснее код.
Не спасти, не схоронить тех, кого казнил народ.
Но новый заказной спаситель снова трёт за светлый путь.
Но где тот чёртов детонатор, чтобы этот путь замкнуть?
Кто решится стать расплатой за позор моей земли?
Нет таких да только легионы снова лезут в козыри.