Кто здесь сумел прочесть собственную жизнь на листке доноса?
Кто смог ослабить месть в час, когда слова жалят словно осы?
Там, где царит угар, тысячи лебезят, остальные стелют.
Как тут держать удар, если большинство по рождению — звери?

Какое время, такой расклад, вот шах, вот мат.
Банкует смута, сдает на раз, все для вас.
Ты вроде принят, а вроде цел: поднял, сгорел.
А время дышит в затылок льдом, что потом?
Страхом с души не смыть все, чем мазана, вверх не поднять глаза.
Видно такой удел, все повязаны — черная полоса.

Кто встал и вышел вон, осознав, что тон стал предтечей фальши.
Кто взял и срезал кон, не найдя ответ на вопрос: что дальше?
Кто жил, как пятый туз, но однажды был перечеркнут пешкой.
Кто пер на гору груз, мнил себя орлом, оказался решкой.

Какое время, такой расклад, вот шах, вот мат.
Банкует смута, сдает на раз, все для вас.
Ты вроде принят, а вроде цел: поднял, сгорел.
А время дышит в затылок льдом, что потом?
Страхом с души не смыть все, чем мазана, вверх не поднять глаза.
Видно такой удел, все повязаны — черная полоса.

Какое время, такой расклад, вот шах, вот мат.
Банкует смута, сдает на раз, все для вас.
Ты вроде принят, а вроде цел: поднял, сгорел.
А время дышит в затылок льдом, что потом?
Страхом с души не смыть все, чем мазана, вверх не поднять глаза.
Видно такой удел, все повязаны — черная полоса.