Нинка, как картинка, с фраером гребёт.
Дай мне, Керя, финку, я пойду вперёд.
Поинтересуюсь: «А что это за кент?
Ноги пусть рисует, Нинка, это мент, я знаю.»
Усики блатные, ручка крендельком,
Галифе штабные серые на нём,
«Сладких, опер, ищешь? Ай, не бери на понт!
В дуле ветер свищет, Нинка, это шмон, я знаю.
Что же ты, зараза, „хвост“ нам привела?
Лучше бы ты сразу, падла, умерла.
Лучше бы ты сдохла, ведь я ж тебя любил!
Но теперь засохла ты в моей груди, я знаю.
Сзади налетели, начали топтать.
А кто же меня будет с «кичи“ вынимать?
Но время прокукует, и в последний раз
Нинку поцелую пулей между глаз.
Жизнь моя блатная, злая жизнь моя,
Словно сто вторая „мокрая“ статья.
Срок не споловинить, ай, не скостить ни дня…
Черви, буби, вини, а для меня „Кресты“, я знаю.»
Нинка, как картинка, с фраером гребёт.
Дай мне, Керя, финку, я пойду вперёд.
Поинтересуюсь: «А что это за кент?
Ноги пусть рисует, Нинка, это мент, я знаю.»