Необычно, незнакомо жить мне стало без забот.
Душу выгнали из дома, натурально, под забор.
Телу есть где спать, что кушать,
Только мается оно, потому что ищет душу,
Сбившись с сильных своих ног, сбившись с сильных своих ног.
Тело ездит на работу через реки и мосты…
Дверь открыта — никого там — горемыки след простыл.
Причитает тело: «Дура, чем ей жизнь не хороша…
Брось в ночи искать окурок, бесприютная душа».

Нет у одиночества имени и отчества,
Ну, а мне в плечо твоё так уткнуться хочется.
Нет у одиночества имени и отчества,
Ну, а мне в плечо твоё так уткнуться хочется.

А душа, она бы рада возвратиться, да никак…
Заколочен дом, как надо, и закрыт на два замка.
И она могла бы, в общем, в щель под дверью проскочить,
Только гордые не ропщут и не жгут чужой свечи, и не жгут чужой свечи.

Нет у одиночества имени и отчества,
Ну, а мне в плечо твоё так уткнуться хочется.
Нет у одиночества имени и отчества,
Ну, а мне в плечо твоё так уткнуться хочется.

Не до жиру, не до денег… Полстраны разворошив,
Тело день за днём худеет, пропадая без души.
А она себе летает, полуночная сова,
Часто тело вспоминает и зелёный твой диван, и зелёный твой диван.

Нет у одиночества имени и отчества,
Ну, а мне в плечо твоё так уткнуться хочется.
Нет у одиночества имени и отчества,
Ну, а мне в плечо твоё так уткнуться хочется.

Необычно, незнакомо жить мне стало без забот.
Душу выгнали из дома, натурально, под забор.
А на улице так серо, лучше был бы я подшит.
Выпить дайте офицеру, ну, выпить дайте офицеру
Просто выпить — без души, ну, просто выпить — без души

Нет у одиночества имени и отчества,
Ну, а мне в плечо твоё так уткнуться хочется.
Нет у одиночества имени и отчества,
Ну, а мне в плечо твоё так уткнуться хочется.