Они бесславные ублюдки и где-то, в маленьком городе
Должен им кинуть шлюпки, решать вопросы на до-ре-ми,
Но я убью тебя из своих денег.
Купюры — приговор; я — тюрьма, их осуждение.

Да — я включка, каких поискать, покинувший батискаф.
Кинуть знакомых или подвинуть шкаф.
Как там дальше, или до — я не шарю,
То мы сладкие, как медок, то мы их жарим (степь).

Где моя степь, где моя, а?

Степь, степь, степь. Куда все деть, деть, деть?
Летел на съёмный квадрат, чтобы снять с ними секс-тейп.
Нет половинки, есть треть. Нет половинки, есть треть.
Я снял двух — и я рад, что снял жизнь, а не смерть.

Убью себя из своих денег, но красиво.
У виска семь цифр, и их украшает символ.
Убью себя из своих денег, но красиво.
У виска семь цифр, и их украшает символ.

Забирай все свои вещи, либо я на них повешусь.
Ноги ну-ка с плеч — иди сама там своим пешем.
Новый сучий бес лезет в бар и ну, конечно, засекай,
Как быстро его заповеди вытолкнет наружу моя печень.

Чтобы найти дзэн, я представляю себе степь.
Победивший голод, но ни дня без новостей.
Поселись я в горы, кричал всем бы «Намасте».
Но мир не находит, кто вернёт меня в постель.

Навернулся, поделился кожей с полом, ну, пируй.
Эта девушка готова затолкать меня в дыру.
И на выходе повтор — я будто снова нулевой.
И снова боль, и я опять ищу регениться нору.

Мне стыдно быть собой, но эпатаж — сиамский брат.
Оставляю по крестражу всем, кого поцеловал.
И всё, что нажил не дает мне дом, меня ждёт лишь она —
Золотая клетка, и еще, блять, на птичьих правах.

Чтобы найти дзэн, я представляю себе степь.
Победивший голод, но ни дня без новостей.
Поселись я в горы, кричал всем бы «Намасте».
Но мир не находит, кто вернёт меня в постель.